Додати в закладки
Переклад
Translate
 Вхід в УЧАН Анонімний форум з обміну зображеннями і жартами. |
|
|
Скачати одним файлом. Книга: Практична філософія та правовий порядок: Збірка наукових статей. / Кривуля О. М.
2.7. С. А. Заветный (Харьков) Возможности и пределы права как вида социального управления
Право, как и мораль, являются признанными регуляторами общественных отношений.
Как отметил С. С. Алексеев: «Право при самом широком его понимании состоит в том, что оно дает признаваемую в данном обществе, его практической жизни обоснованность, оправданность определенного поведения людей, свободы (возможности) такого поведения» [8 с. 6].
Таким образом, как мы видим, право определяет характер и регулирует рамки необходимого поведения граждан в обществе. Насколько это, важно, свидетельствуют слова, сказанные Наполеоном о том, что Французский гражданский кодекс (1804 г.), в подготовке которого он принимал участие, по значению выше сорока его побед. Это стало возможным благодаря особенностям права, среди которых следует выделить нормативность, строгую определенность, четкую фиксированность, высокую надежность, государственную обеспеченность. Поэтому как отмечает С. С. Алексеев, право - стабилизирующий фактор в жизни общества людей, однако по его словам, вместе с тем «право - такой мощный фактор, который способен обеспечить наступление намеченных результатов, запланированных мероприятий...» [9 с. 15], т.е. право одновременно является также важным средством развития, что повышает жизнеспособность общества.
С. С. Алексеев выделяет еще одну особенность права - это абсолютность законности, откуда вытекает верховенство закона в жизни, его незыблемость и независимость. Примером этого является судьба Сократа. Зная, что он несправедливо осужден афинянами, тем не менее, склонил голову перед законом, отверг предлагаемый путь обхода его.
Однако нас в большей степени интересуют сигнально-информационные возможности права, которые играют ведущую роль в управлении. В этой связи большое значение имеет анализ сущности права, который провел И. А. Ильин [4 с. 11-46]. С одной стороны, в логическом, т.е. отвлеченном плане он считает, что сущностью права являются нормы и суждения, с другой стороны, в социологическом плане, т.е. реальном, по его мнению, сущностью права является сила. Т.о., это подтверждает нам подход к пониманию управления не только в узком, но и в широком смысле, включающего не только информационное взаимодействие, а и организацию, представляющую собой энергетическое или силовое взаимодействие. Большое внимание первой стороне права уделяет и Б. Спиноза, у которого «...существо права заключается главным образом в том, что оно является как бы духом государства, которым все должны руководствоваться. Поэтому только верховная власть имеет право решать, что хорошо, что дурно, что справедливо, что несправедливо, т.е. что следует делать каждому в отдельности или всем вместе или от чего воздерживаться» [1 с, 509].
Последние замечание Спинозы выводит нас на еще одну очень важную проблему в управлении, как помехи. Как известно, еще Р. Декарт утверждал, что уточните слова, и вы избавите человечество от половины заблуждений. В этом плане большое значение имеет ясность, точность и однозначность формулирования и изложения норм и суждений права.
С другой стороны, не менее важно, кто и как интерпретирует нормы. С этой позиции созвучным предыдущей рекомендации Б. Спинозы является требование, чтобы интерпретатором законов и норм была верховная власть (в нашем случае парламент) и в некоем случае чиновники, которые во многих случаях паразитируют на этом.
Наиболее влиятельной нормой права является юридический закон, ибо он закрепляет самые существенные и необходимые отношения людей в обществе, и опирается при этом на силу государства. Однако, надо заметить, что влияние законов как норм права во многом определяется соответствием их или несоответствием объективным законам функционирования и развития общества, а также всеобщим признанием их важности, ибо плохие законы - это худший вид тирании, а хорошие законы - высшее проявление человеческой мудрости. Только при последнем условии можно говорить о верховенстве закона в управлении обществом, когда они выступают в роли партитуры для многоголосого ансамбля партий, общественных объединений, государства, граждан, порождая гармонию в их отношениях. Исходя из вышеизложенного, право следует отнести к универсальной и направленной системе управления.
Большие управленческие возможности права скрываются не только в силе государства, но и благодаря большой содержательной емкости его сигналов. Достаточно для этого сравнить такие юридические формулы: «дозволено все кроме запрещенного» и «запрещено все кроме дозволенного». Первая из них больше сориентирована на права, вторая - больше на обязанности. Как показал С. С. Алексеев, перенос акцента на права несет в себе больший демократический потенциал. Он утверждает, «что нередко достижение целей, задач, на которые направлены обязанности, целесообразнее всего добиваться не непосредственно через эти обязанности, а через права» [9 с. 123]. Это определено тем, что права связаны теснейшим образом с такой фундаментальной ценностью индивидуальной и общественной жизни, как свобода. И хотя права определяют собой сферу действий человека, устанавливают меру, рамки его поведения они тем самым гармонизируют отношения между свободой и справедливостью. Именно последним обязательством определяется избирательный характер воздействия права на регулирование различных общественных отношений. Это видно из констатации С. С. Алексеевым роли права в период перестройки: «Порядки регулирования поменялись местами. На деятельность органов хозяйственного управления теперь распространяются разрешительный порядок («запрещено все, кроме дозволенного»), а на деятельность предприятий - общедозволительный («дозволено, все кроме запрещенного») [9 с. 75], т.е. предприятия по сравнению с прежним положением получили больше свободы. И хотя, как отмечает В. С. Нерсесянц, «всякое право осуществляет регулятивные функции посредством принципа равенства» [2 с. 50] (заметим, не только с помощью силы государства), оно все же действует по принципу «каждому - свое» или равного неравенства. Это созвучно также принципу различия Роулза, согласно которому неравенство в обладании некоторыми основными благами в том или ином обществе допускается тогда, когда исходные блага доступны для наименее обеспеченных людей. Благодаря этому дифференцированному подходу право играет исключительную роль в совершенствовании всей системы социального управления, определяя законодательные основы каждому из них.
В праве, как и в политике, следует различать истинное и реальное состояние. Во многом качество права зависит от наличных условий, насколько они способствуют его суверенности. «В конечном счете - как считает С. С. Алексеев, - именно независимое и сильное правосудие способно сделать право суверенным и вместе с тем социально сильным образованием независимым от усмотрения и произвола государственной власти, в том числе от усмотрения, а порой и произвола, выраженного в законодательных и иных нормативно-правовых документах» [8, с. 144].
Еще Наполеон заметил, что название и образ правления не имеют никакой важности: если только правосудие оказывается всем гражданам, если они уравнены в правах, государство управляется хорошо.
Однако помимо институционального обеспечения права оно обладает мощным содержательным ресурсом: строгое Соблюдение требований естественного права, т.е. неотъемлемых прав человека, благодаря чему право, по заключению С.С.Алексеева, становится в основном самодостаточным нормативно-целостным регулятором [8 с. 144]. Вместе с тем, несмотря на теоретическое признание приоритетности права как формы социального управления, оно, тем не менее, в реальных настоящих условиях является очень зависимым, ибо эффективность исполнения законов во многом зависит от политики, несмотря на то, что сами законы регламентируют политику.
Вместе с тем необходимо заметить, что право не является всеобщим регулятором общественной жизни, ибо действительность настолько многообразна и изменчива, что на все случаи жизни люди не в состоянии придумать законы.
Есть такие деликатные стороны человеческой жизни, как, например, брак, куда вообще праву противопоказано вмешиваться. Как писал В. Ф. Гумбольдт: «...крайне вредно, когда государство старается определить путем закона характер союза, столь тесно связанного в каждом случае с личными особенностями, или же когда оно с помощью распоряжений ставит этот союз в зависимость ст чего-бы то ни было, помимо чувства привязанности» [3, с. 25-26]. «Я думаю, что государство должно не только сделать брачные узы свободнее и шире, но что деятельность его должна быть совершенно отстранена от брака» [3, с. 26].
Вместе с тем негативные стороны права могут проявиться не только через недооценку роли права в обществе, или через его подчинение политике, но и через абсолютизацию права, через придание ему всесильных возможностей. Если бы люди были совершенными, то не надо было бы законов. Так, Демокрит полагал, что не следует мудрецу повиноваться законам [6 с. 170-171], он и так достаточно мудр, чтобы не мешать жить другим, а с другой стороны, мудрость, творчество нередко проявляют себя, преодолевая рамки законов.
Видимо следует обратить внимание и на то, что право, обеспечивая людям, гарантированное благополучное существование, может расслаблять их личностную активность. В какой-то степени и по этой причине Конфуций не очень одобрительно относился к законам. «В одной из древнекитайских хроник рассказывается, что когда в царстве Цзинь в 513 году до н.э. были установлены треножники с уложением о наказаниях, Конфуций строго осудил это, что сам факт обнародования законов таит в себе опасность осознания людьми их субъективных прав и возможные альтернативы поведения, а вместе с тем и перенесение центра тяжести в механизме социального регулирования с глубоко интернали-зированных принципов неукоснительного послушания и почтительности на принцип законности. Конфуций полагал, что, познакомившись с законами, народ рано или поздно перестанет, уважать старших и им трудно будет удерживать унаследованные позиции» [5 с. 32].
Из данного эпизода следует, что законы в древнекитайской действительности могли ослаблять внутреннюю активность людей в повиновении традициям, которые были главным средством регулирования отношений между людьми. В наше время нередко возникают такие ситуации, когда тот или иной человек вместо того, чтобы лично воспрепятствовать беспорядку, самоустраняется от этого, полагая, что для этого есть законы и органы правопорядка. К числу недостатков надо отнести также то, что они в большинстве своем носят неполный характер, ибо сориентированы в большей мере на наказание, чем на вознаграждение.
В связи с этим может возникнуть вопрос о пределах регулирующих возможностей права, которые, видимо, будут зависеть от требований или императивов общества и личности к праву и собственной природы права. Критерием, с помощью которого можно измерять и определять эти пределы, является справедливость как результат комплексных усилий общества как целого и отдельных личностей, о чем говорил К. Гельвеции, утверждая, что «она не более как удачное совпадение нашего интереса с общественным». Будучи «величиной» не постоянной, зависящей от того, как укоренилась в том или ином обществе по Цицерону два ее первоначала: никому не вредить и приносить пользу обществу, справедливость определяет рамки функционирования права в обществе. Чем больше в обществе справедливости, тем шире возможности права и наоборот. Что касается внутренних ограничителей права, то они прежде всего определены спецификой права, связанного с аккумулированием жизненного опыта, изложением в доступных для здравого смысла нормах, которые сами по себе определяют собственные границы действования и поведения и обращены прежде всего к рациональной стороне бытия человека.
Поэтому духовная жизнь общества, где широко наличествуют стихийные, иррациональные, не всегда осознаваемые явления как страсть, любовь, заразительность, ревность, зависть и др., не поддается должному правовому регулированию. В связи с этим искусство, рынок, общественное мнение, общественное настроение - это те сферы человеческой жизни, где право, законы, нормы имеют незначительное влияние. Важное значение имеет то, насколько законы взвешены, насколько гармонично они вписываются в культурный фон общества, ведь недаром В. Франклин заявил, что законам слишком мягким редко повинуются; законы же слишком суровые редко приводятся в исполнение.
Определенный смысл имеют и количественные пределы права. Юридическая практика показывает, как с каждый днем растет ком юридических актов до такой степени, что общественное сознание не успевает их отслеживать, юридическая система разрослась до таких размеров, что главное теряется в ней, становится безликим. «Избыток права - это одно из проявлений кризиса регулирования. Другое его проявление заключается в том, что право используемое государством благоденствия как средство контроля и управления зачастую либо оказывается не эффективным, либо разрушает ценные структуры, сложившиеся в регулируемых социальных сферах... [7 с. 54].
В качестве примера такого воздействия права на регулируемую сферу социальной жизни являются программы по оказанию социальной помощи, в результате которых «многообразие индивидуальной жизни подвергается «насильственному абстрагированию», что чревато тягостными последствиями для самоуважения человека, его отношений с родными, друзьями, соседями... Получение помощи нередко связано с ограничением свободы, с необходимостью информировать чиновников о многих непубличных сторонах своей жизни. Не разбираясь в запутанной системе законов, регулирующих оказание социальной помощи, люди не только не могут воспользоваться многими правами, но и испытывают бессилие и страх перед этой системой... Все это отрицательно влияет на самооценку, а значит и способность человека прилагать усилия к улучшению своего положения. Подобные следствия государственного вмешательства Ю. Хабермас и назвал колонизацией жизненного мира» [7 с. 54].
К специфике правового управления или регулирования относится и способ управления. Здесь обычно выделяют следующее: запреты, обязы-вания, дозволения. Если вникнуть в их суть, то в отличие от политики, где способ управления раскрывает, как люди соединяются с властью, правовой способ управления раскрывает то, как люди соединяются со свободой. Это отличие говорит о многом и прежде всего о том, что право обладает несравненно большим гуманистическим потенциалом. Однако надо иметь в виду то, что излишняя формализация права, как и близость к политике, к чему оно склонно, зачастую сковывают свободу. Таким образом, истинное право (правопорядок) обеспечивает истинную игру свободы подобно тому, как гармоничным образом соединенные ноты, создают музыку, игру звуков. Для того, чтобы сохранить свое истинное значение, право в своем составе имеет такое самосохранительное Свойство, как частное право, которое сохраняет автономность Личности ее свободу. Оно, по мнению С. С. Алексеева, «не зависит от усмотрения власти... позволяет юридической системе возвыситься над властью» [8 с. Ї09].
В этом также состоит существо усилительной способности права. Поэтому нередко граждане в органах правосудия находят свою последнюю защиту и поэтому древние мудрецы призывали людей защищать законы, как стены родного города. Другими словами сила законов состоит в их мудрости. Когда возникает проблема уточнения управленческого параметра, то наряду с числом правонарушений возникает оригинальное не лишенное смысла предложение учитывать число законов, полагая, что чем меньше законов, тем лучше правопорядок подобно, тому, чем здоровее нация, тем меньше докторов.
Подводя итоги, надо заметить, что право появилось и как результат необходимости защитить человека от государства, наделить его правами, обеспечивающими свободу личности, что является стратегической целью любого прогрессивного общества. Благодаря этому право наиболее полно совпадает с личностным самоуправлением. Вместе с тем право устанавливает обязанности личности, преследуя тем самым общественные интересы, реализуя в себе цели социального управления. Еще В. С. Соловьев заявил, что сущность права состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага.
Таким образом, в праве находит благодатную реализацию идея оптимального взаимодействия личностного самоуправления и социального управления как равноправных партнеров, если рассматривать их в области взаимной направленности.
Список литературы:
1. Бенедикт Спиноза. Об усовершенствовании разума. Харьков, 1998. 2. В. С. Нерсесянц. Право в системе социальной регуляции. М., 1986. 3. В. Ф. Гумбольдт. Опыт установления пределов государственной деятельности. Спб.1908. 4. И. А. Ильин. Сочинения в 2-х томах т.1. М., 1993. 5. П. Н. Лебедев Очерки теории социального управления. Л., 1971. 6. Материалы Древней Греции: собр. текстов Демокрита, Гераклита, Эпикура. М., 1955. 7. Нина Бусова. Проблемы кризиса правового регулирования в свете теории социальных систем Н. Лумана\ Социология: теория, методы, маркетинг. 2000, №1. 8. С.С.Алексеев. Философия права. М., 1999. 9. С. С. Алексеев. Право и перестройка. Вопросы, раздумья, прогнозы. М., 1987.
Книга: Практична філософія та правовий порядок: Збірка наукових статей. / Кривуля О. М.
ЗМІСТ
На попередню
|
|
-
Випадковий демотиватор:
Учан - анонімний форум з обміну зображеннями і жартами:
Розділи сайту
Рекомендуємо
- Степан Андрійович Бандера. Перспективи Української революції. Частина 1.
- БІБЛІЯ УКРАЇНСЬКОЮ МОВОЮ. Переклад Олександра Гижи
- Соло на клавиатуре 9.0.2.1 + патч-кряк .zip
- Електронний телефонний довідник приватних номерів: м. Києва, Київської області, м. Тернополя, Тернопільської області, м. Львів, м. Рівне.
- Любко Дереш. АРХЕ (PDF)
- Цитати, що розміщуються на сторінках сайту УкрКнига
Інше
Тексти належать їх авторам і розміщені для ознайомлення.
Енциклопедія Драматика.
